Не скажу, что эта поездка в Далянь и Порт-Артур стала для меня какой-то неожи­данностью. Скажу так: она стала неожиданно приятной отметиной Времени, так как весь прошедший сентябрь явился для меня весьма на­сыщенным и «контактным» – и в рабочем смысле, и в по­литическом, и, наверно, во многих других смыслах. А тут – эта поездка! К тому же, никогда до этого не был в Порт-Артуре – китайском го­роде со славной русской (причём,военной)историей. И мне очень хотелось от­крыть это место – для себя самого, точно так же, как от­крывают новую звезду или неизвестный доселе остров. Путь казался мне обычным – не далёким и не близким. После достаточно скорого прохождения пограничного и таможенного контроля – сна­чала на родной стороне, за­тем на китайской – мы при­были в Хунчунь, где отобе­дав, продвинулись к станции Яньцзи, и уж отсюда поезд должен был понести нас в Далянь (в начале ХХ-го века русские называли его Даль­ним). Сопровождающая уточ­нила:

– Время в пути – 18 часов с небольшим!

Поезд уже размеренно стучал колёсами по рельсам, отсчитывая вёрсты и часы. Мои попутчики, расположив­шись по небольшому плац­картному вагончику занима­лись, кто чем: что-то обсуж­дали, что-то вспоминали, просто смотрели в окна, или же, ещё проще, дремали, от­дыхая от дорожной суеты. Какое-то время я ехал мол­ча, особо не участвуя в об­щих беседах. Глазел в вагон­ное окошко и, представьте себе, неторопливо читал про себя знакомые отрывки из романа Александра Степа­нова «Порт-Артур» – пожа­луй, одного из лучших исто­рических произведений в большой советской литера­туре, повествующий о слав­ной доблести русской армии при обороне крепости Порт Артур во время русско-япон­ской войны 1904-1905 годах. А читая, пару раз ловил себя на мысли, что с тех дней про­шло как раз 110 лет, и что наш поезд - своего рода «маши­на Времени», которая сов­сем скоро доставит нас туда, в тот самый Порт-Артур, Порт-Артур 1904 года. « – ...Раз японцы рискнули на войну с нами, то не из-за пустяков. Пока не отвоюют у нас Корею и Южную Маньч­журию с Артуром, мира не заключат. Скоро они это не добьются, и война, несом­ненно, затянется.

...Звонарёв незаметно дое­хал до Стрелковой батареи. Она ещё не совсем была закончена сооружением, и с полсотни солдат и китайцев возили землю в тачках и насыпали бруствер батареи.

Солдаты и китайцы работа­ли вперемежку. Ими руково­дил сапёрный унтер-офи­цер, указывая, куда ещё на­до подсыпать земли, проверял по шнуру правильность насыпи, замерял общий объём работы...». Я вдруг подумал, а удастся ли нам тоже побывать на Стрелковой батарее, на той самой площадке, где, как пи­салось в романе, «батарея была вооружена четырьмя сорокадвухлинейными пуш­ками образца 1877 года» и «предполагалось произвес­ти расточку зарядной камеры, чтобы увеличить размер заряда и тем самым сделать орудия более дальнобойны­ми». И ещё подумалось – вслед: если повезёт, то мы всё увидим своими глазами и тогда ни о чём не надо бу­дет гадать.

На востоке пускалась заря, и утро всё ближе притягива­ла нас к Даляню: за окном уже вовсю мелькали пробуж­дающиеся предместья, при­чудливые сопки и ущелья, миниатюрные поля и камен­ные мосты – почти из прош­лого. Из прошлого?

2. Ну, здравствуй, Дальний! Вон какой ты теперь красивый и очень-очень современный город – с запоминающимся, где-то неповторимым, чисто китайским обликом, и с... русской душой – глубинной, чувственной. Да уж! Казалось, город захватил нас в свои объятья – весело, крепко, по-дружески. Едем в отель, завтракаем. И сразу после завтрака до нашего сведения доносят программу на сегодня. Она не проста. В смысле, насыщена до преде­ла. И набравшись позитива, мы нырнули «на маршрут», целиком и полностью отда­ваясь своим эмоциям, большим и почти незаметным. Сначала погрузились в свя­щенное спокойствие буд­дийского храма Хэншаньши.

Может, так думалось, и обо­зримое душой Будды как-то сплетёт наши впечатления воедино, придаст не только сил и терпения, но и какие-то другие краски чувств и ми­роощущения.

Правда, несмотря на то, что нам говорили, сообщая о том, где мы находимся, мы почти не заметили, как поки­нули Далянь и оказались в приморской черте Порт-Ар­тура. Здесь посетили огром­ное кладбище, где покоятся русские и советские воины, герои Русской и Советской армий, воевавшие здесь и в русско-японскую, и во вторую мировую, возложили венок и цветы к Памятнику советско­му солдату – защитнику и освободителю. Побывали мы и в местном Музее Красной Армии.

Где-то через час нас «броси­ли» на северную крепость Дунцзигуаньшань, вернее – на её так называемый Вос­точный гребень. Так что, увы, Стрелковая батарея оказа­лась в стороне – почитай, в 14 верстах отсюда, или чуть больше. Жаль, конечно! Я – про Стрелковую... Но по здешним позициям мы находились сполна и насмот­релись всего. Да, мощней­шие сооружениями каждое – высочайший образец и при­мер военно-инженерной мысли. Даже не верится, что то или иное могло быть за­думано и осуществлено сто с лишним лет назад. Ей-богу, просто не верится! Но ведь было и... есть!

После посещения историчес­кого музея Люшунь, где мы смогли «прикоснуться» к ста тысячам памятникам исто­рии и культуры, наша группа «покорила» гору Байюай, от­куда вся бухта Порт-Артура, как на ладони. А красотища-то какая!!!

Хороший подарок устроили организаторы нашей поезд­ки: они выделили нам целый час для обзорной прогулки, в ходе которой мы осмотрели военный порт, побывали у памятника китайско-советс­кой дружбы и памятника По­беды, посетили старый же­лезнодорожный вокзал, рус­ские казармы, бывшую рус­скую школу имени Пушкина и часть той самой базы рус­ских военно-морских сил, ко­торая была так крепка в рус­ско-японскую..

Устали? Если честно, да. И возраст, и болячки всякие – разве это уже вычеркнешь! Вот только, что она, уста­лость эта, – после всего уви­денного, услышанного и ос­мысленного нами? Ничего. Абсолютно ничего! К тому же, на ужин нас угостили вкус­нейшими китайскими пель­менями. Разве это не награ­да?!

Но день для нас на этом не закончился. Уговорив аппе­титные пельменные порции и обретя, что называется, второе дыхание, мы с удо­вольствием прогулялись по вечернему Даляню, перехо­дя с Площади Народа на Площадь Дружбы, побывали в Новой международной эко­номической зоне с Восточ­ным портом – это как раз там, где строят корпуса вы­сотой 518 метров. И ещё – нам крупно повезло! Нет, нам не могло не повезти: мы по­пали на последний вечер демонстрации «Поющих» или «Живых» фонтанов. Ве­ликое зрелище! Бесподоб­ное! Никаких слов не хва­тит...

Уже в отеле, сидя у открыто­го окна с прекрасным город­ским видом, я вновь и вновь возвращался к дню прошед­шему. Из головы не вылазило все увиденное на русской линии обороны Порт-Арту­ра, а это где-то три-четыре батареи. А ведь почти все они так или иначе описаны в романе «Порт-Артур» – ка­кая-то более подробно, ка­кая-то менее.

Вспомнил фрагмент в рома­не – про Северную батарею и часть крепости: это как раз там, где мы всё исходили, всё осмотрели...

«...Работы по сооружению укрепления заканчивались. Назначением его являлось закрытие доступа в долину реки Лунхе. Укрепление име­ло вид пятиугольника с хво­стиком в задней, горжевой части, было окружено рвом шириною в четырнадцать метров и глубиною в девять. По углам рва находились бетонные канониры, соеди­нённые подземной галере­ей с тыловой казармой, где должен был размещаться гарнизон форта. Валы имели высоту в две с половиной са­жени и толщину в двенадцать саженей. Сверху они обкладывались мешками с зем­лёю, среди которых были сделаны бойницы для стрел­ков, но никаких козырьков для прикрытия не было. Посередине внутреннего двора урепления была рас­положена батарея из четы­рёх шестидюймовых пушек. Орудия стояли совершенно не защищенные, лишь спе­реди едва прикрытые невы­соким бруствером из меш­ков. В бетонных траверсах между орудиями были устроены снарядные и пороховые погреба и блиндажи для ору­дийной прислуги. Слева вид­нелась броневая башня мор­ского типа для командира батареи, тут же, несколько позади, под правым брустве­ром форта, была устроена прочная бетонная казарма для полуроты артиллерис­тов. Но ни вентиляции, ни электрического освещения в казармах не было, равно как отхожих мест и кухни. Боеп­рипасы предполагалось раз­мещать тут же в казарме, так как никаких специальных складов для них не сущест­вовало...».

Правда, кое что на батарее было всё-таки изменено к лучшему - насколько я пом­ню, после вмешательства ге­нерала Кондратенко. И это «что-то» заметно здесь до сих пор. По крайней мере, нами были замечены венти­ляционные окна, а в паре-тройке небольших каменных пристроек мы без труда уз­нали помещения подкухню, а также туалеты. Любопытно, но почти все наши испытывали в русских фортах те же треволнения, что и я: мне действительно казалось, будто вот-вот раз­дастся команда офицера, и мы, вместе с артиллериста­ми поспешим занять пози­ции у орудий.

Признаться, в музее, распо­ложенном на территории крепости, впечатлений было куда меньше. Экспонаты, хоть их и было предостаточ­но, почему-то не трогали и небудоражили душу, а кое-какие из них и вовсе каза­лись мне «мёртвыми», или, скажу-ка помягче, «неразговорчивыми»...

3. Третий день. Он подарил всем нам столько всего, что даже сейчас, по прошествии трёх недель, вспоминая обо всём, сердце стучит звонко, по-молодецки, и искренняя радость от людского общения переполняет душу, тре­пещет, волнуется, и готова освободиться от оков всяких там притворных условнос­тей, гордо и высоко подняв­шись над выдуманными кем-то и когда-то «нельзя». Да, именно так, и никак не ина­че!

Всё, что было уже после обе­да этого самого «дня третье­го – антикварный рынок, тра­диционная чайная церемо­ния, гуляние по русской и японской улицам – запомни­лось, конечно, но душевный резонанс получился не та­ким мощным. А значит, не таким ярким. И это надо при­знать - без лишних слов и, тем более, сомнительных оправданий...

Откровенно говоря, когда накануне вечером нам озву­чили программу на завтра, объявив о посещении народ­ного культурного центра и о встрече с любителями рус­ского языка. Больше того, услышав необыкновенное сочетание слов «Даляньский русский народный хор», мно­гие улыбнулись. Ну, никто из всей нашей группы реально не представлял себе, что это такое, из чего состоит и «с чем его едят». Да и мог ли представить, а? И тогда, когда во время завтрака в зале появился улыб­чивый и подвижный китаец, который, не умолкая, всё го­ворил и говорил по-русски («совсем без помех»), а себя по-простецки представлял: «Вася!», никто, как говорится, так и не придал особого значения всем этим «Здрав­ствуйте!». И как оказалось-зря! Отмечу, что «посещение народного культурного центра» и «встреча с любителями русского языка», ровно как и «выступление Даляньского русского народного хора» вылилось, по сути, в явность «три в одном». То, есть всё это оказалось на практике единым действом, единым событием. Но каким! Ух... Китаец Вася был «везде главным», «везде капита­ном». Быстро выяснилось, что он «курирует» почти всю деятельность «народного культурного центра» и «клу­ба любителей русского язы­ка».

Под непосредственным на­чалом Васи здесь изучают историю России и Советско­го Союза, русскую литературу и наш национальный фоль­клор. Здесь же на вполне профессиональном уровне занимаются китайскими на­родными (традиционными) промыслами – каллиграфи­ей и вырезными рисунками из бумаги.

Наконец, китаец Вася – боль­шой любитель и ценитель русской песни. Нет, ни толь­ко народной, но и «советской патриотической». Он, собст­венно, основав хор, и руково­дит им уже почти тридцать лет. К слову, Вася знает по­чти три сотни песен. За вре­мя нашей тёплой встречи и Вася, и хор исполнили около двадцати песен советского времени (в основном 20-х, 30-х, 40-х и 50-х годов). Пе­сен пять-шесть никто из нас, признаться, вообще никогда не слышал - ни про Ленина со Сталиным, ни про Чкало­ва и его друзьях-пилотах, и это несмотря на то, что в на­шей группе были люди стар­шего «великого» поколения, пережившие и 30-е, и 40-е. Слово за слово, и скоро мы стали настоящими друзьями! Нас не «мучили» непонятны ми и непростыми именами, и поэтому запоминать новых друзей как Катюш, Петь, Та­мар, Лиз, Миш и Марусь бы­ло нам много проще. Разуме­ется, мы спели несколько пе­сен вместе. Надо было ви­деть, сколь внимательно от­неслись китайцы к нашему пению: они вслушивались в произношение сложных для китайского восприятия слов, старались как-то разобрать­ся в голосовых акцентах и звуковых оттенках, и тут же пытались исполнить «всё правильно» – как можно бо­лее и точнее по-русски. В процессе столь тесного об­щения мы узнали, что китай­ца Васю зовут ЯО Гуань-янь, а на его визитке вполне офи­циально - наряду с китайс­ким именем – значится русское «Василий ИВАНОВ». Во как! А кто-то из Васиных кол­лег и сподвижников открыл нам его «великую тайну», о которой он сам почему-то не говорил. Оказалось, что Вася – автор большого русско-ки­тайского песенника, изданно­го в Даляне несколько лет на­зад. Ну и Вася, ну и молодец!

Время пролетело незаметно - и для нас, и для хозяев. Обменялись подарками и су­венирами, обменялись очень по-доброму, искренне – от души. Наш «везде главный» Ва-ся-Гуань-янь был горд и до­волен, да и все китайцы -добродушны и открыты. И провожали нас, что называ­ется, по высшему разряду, как самых старых и дорогих друзей!

Если говорить о впечатлени­ях, то их было много во вре­мя посещения русско-совет­ского кладбища, где захоро­нены и защитники Порт-Ар­тура 1904-05 годов, и освобо­дители города 1945 года. Единичные могилы, братские – с добротными плитами, на которых полные имена геро­ев. Немало здесь и граждан­ских захоронений. Это члены семей офицеров и солдат, служивших здесь. Удивило и немалое число детских захо­ронений. Как пояснил нам смотритель кладбища, большинство из них умерло во время эпидемий, которые пришлись здесь на конец 40-х и начало 50-х годов. Даты, обозначенные на мемори­альных плитах, это подтвер­ждают - 1947, 1948, 1952, 1954...

И ещё хочется отметить то, как китайцы ухаживают за могилами. Каждое утро, не­смотря на погоду, здесь появляются свежие цветы, а чистота поддерживается та­кая, что диву даёшься: ког­да успевают?! А ведь такой же порядок поддерживается и на двух соседних кладби­щах-японском и китайском, которые по своим разме­рам, между прочим, нис­колько не уступают «нашен­скому». Как тут не поверишь в то, что нам говорили неоднократно: в Китае к памяти умерших относятся трепетно и со всей искренностью. Это, если хо­тите, национальная традиция. Нет, это даже больше, чем просто традиция!..

4. Откровенно говоря, покидать и Порт-Артур, и Далянь было как-то грустно. Может, и по­вторюсь, но скажу, что спо­койно уехать отсюда, скорее всего, не давал нам тот са­мый пресловутый «русский след», который чувствуется здесь почти повсеместно - и это не исключая того, что китайские власти изо всех сил стараются придать горо­дам истинный китайский об­раз. Ради Бога, но... Молод­цы всё-таки, не «закрашива­ют» историю, понимают, что всё «искусственное» недол­говечно, тем более то, что касается памяти народной!

И здесь нам у китайцев есть чему поучиться. И в этом са­мом «поучиться» не должно быть для нас, русских, ниче­го зазорного. Разве не так? Весь обратный путь ушёл на переосмысление только что увиденного и пережитого. Обсуждали, оценивали, сра­внивали. А за нашими разго­ворами путь становился ко­роче, и дыхание Родины уже не просто чувствовалось, оно жило в нас, в каждой части тела.

Довольно много «путевого» времени мы общались с Кон­стантином ЖАБИЦКИМ, пред­седателем правления Влади­востокского городского от­деления Приморской крае­вой организации «Российс­кий союз ветеранов Афгани­стана». Поближе познакомил­ся я и с Виктором ПОТЁМКИ­НЫМ из Шкотово – поистине уникальным человеком, под­полковником запаса, дважды прошедшим Афган и «пер­вую» Чечню. Виктор Влади­мирович, кстати, большой любитель и знаток боевого оружия. У него очень солид­ная коллекция. Вот мы с ним и договорились, что какую-то часть этой коллекции он при­везёт в наш район – для того, чтобы показать школьникам и молодым ребятам: в год 70-летия Великой Победы это будет очень символично. Ду­маю, коллекция Потёмкина вызовет у наших ребят боль­шой интерес. Очень надеюсь на это!

На следующий год мы собра­лись поехать в Порт-Артур снова - уже не в качестве ту­ристов, а в ранге официаль­ной делегации ветеранов. И молодёжь с собой взять нуж­но: пусть посмотрят на всё «своими глазами»...

Алексей Щербак под редакцией Виктора ГУСЕВА "Наша газета".

Фоторепортаж о поездке в Порт-Артур можно посмотреть в нашем фотоальбоме в подразделе "Порт-Артур".